Средние века и эпоха Возрождения
Нашествия иноземных племен совершенно залили Европу и остатки ее древней цивилизации. В эти времена монастыри были единственными прибежищами, где спасались обломки бывшего умственного развития Европы. Все наследие опыта и умственной работы многих веков погибло и надолго стало недоступным, все приходилось начинать сначала, почему неудивительно, что человеческий ум снова стал проходить в своем развитии те же ступени, как и в древности. Многие заблуждения, давно окончательно разрешенные, приходилось снова обдумывать, и предположения, потерявшие всякое научное значение еще в древнем мире, снова получили право гражданства.
В географических познаниях людей, например, затерялось даже самое представление о сферичности земли, замененное идеей о четырехугольном ее виде, или уже довольно совершенные карты, составленные по материалам Птолемея, заменились картами (XI столетие), не отличавшимися ничем от представлений времен Гомера и изображавшими всю известную сушу в виде круга, разделенного на три части. Восточная половина представляла Азию и отделялась меридиональным проливом (реки Нил и Танаис, современный Дон) от двух четвертей западной полуокружности, разделенных Средиземным морем и представлявших Европу и Африку.
В VII столетии на юге Средиземного моря появился новый народ-завоеватель — арабы, сумевшие в промежуток около 100 лет создать империю больше римской, простиравшуюся от Индии до Атлантического океана. Арабы, как народ торговый, быстро завязали сношения с отдаленными странами, граничившими с их владениями, и стали плавать в Индию и Китай (IX столетие), который они впервые непосредственно связали с Европой. Арабы вывезли из Китая прибор — компас, оказавший огромное влияние на мореплавание и на начертание на морских картах более правильных направлений берегов. Однако, несмотря на свои путешествия и плавания, арабы на своих картах повторяли ошибку Птолемея, продолжая изображать Индийский океан замкнутым морем.
Один из выдающихся арабских географов Массуди (X столетие) имел уже понятие о круговороте воды на земле, но об остальных явлениях в океане арабы были весьма плохо осведомлены.
В XI столетии норвежские мореплаватели постепенно открыли Гренландию, Лабрадор, Ньюфаундленд и берега северо-восточной Америки. В течение около трех столетий они поддерживали плавания к этим берегам, но эти открытия не имели никакого влияния на расширение сведений в Европе. Средневековый застой был так могуществен, что открытие норманнов успело совершенно позабыться, и Америку пришлось потом вторично открывать.
В XIII и XIV столетиях благодаря пользованию компасом среди моряков Италии и вообще северного берега Средиземного моря постепенно начали составляться карты, на которых берега получали очень правильные и верные очертания благодаря более верным прокладкам курсов корабля при плаваниях вдоль берегов. Такие карты получили название компасных карт, или портуланов, из них древнейшая дошедшая до нас есть карта П. Весконти из Генуи от 1311 г. На одной из более известных компасных карт, дошедших до нас (хранится в Парижской библиотеке), так называемом Каталанском портулане 1375 г., нанесена Индия, и берега Африки уже не огибают с юга Индийского океана.
Развитие торговых сношений итальянских республик и соединенные с этим плавания их флотов и сухопутные путешествия значительно расширили сведения европейцев; путешествие венецианца Марко Поло (XIII столетие), предпринятое тоже с торговыми целями, впервые ознакомило Европу с Китаем и берегами Азии на востоке и юге, вокруг которых он вернулся из Китая после 25-летнего отсутствия. Это путешествие окончательно утвердило убеждение, что восточные берега Азии омываются океаном. Новые географические представления были изображены на карте флорентийского астронома Тосканелли (1474г.),, где показаны берега Европы и Азии, разделенные только океаном, причем расстояние между ними было более чем в три раза меньше действительного.
В это же время на западных берегах Иберийского полуострова подготовлялись важные географические события среди небольшого народа, до той поры ничем особенным себя не проявившего. После изгнания мавров из Испании португальцы перенесли войну с ними на африканский берег, овладели там крепостью Сеута и отсюда начали посылать экспедиции вдоль берегов Африки к югу. Руководимые предусмотрительным и талантливым принцем Генрихом, получившим потом прозвище «навигатора», португальские моряки с начала XV столетия (с 1415 г.) постепенно двигаются вдоль берегов все далее и далее к югу и через полстолетия доходят до экватора (1471 г.). В одном из последующих плаваний в качестве астронома принимал участие Мартин Бехайм, который потом в Нюренберге (своей родине) построил глобус с нанесением на него всех известных ему географических открытий (1492 г.).
Наконец, в 1486 г. португальцами была снаряжена еще одна экспедиция из трех судов под командой Бартоломеу Д и а ш а , который от крайней точки африканского берега, достигнутой предшествующей экспедицией, прошел далее на юг открытым океаном и, обогнув Африку, не увидав ее южной оконечности, пристал к берегу ее уже в Индийском океане, и только на обратном пути, идя вдоль берега, он открыл южную оконечность Африки, названную им мысом Бурь; потом король Португалии изменил это название в мыс Доброй Надежды будущего открытия морского пути в Азию. Таким образом легенда о возможности обогнуть Африку с юга, зародившаяся еще в IV столетии до н. э., получила подтверждение только в конце XV столетия, т. е. через 2000 лет.
Медленное и постепенное движение португальских мореплавателей к югу незаметным образом подготовило многие события, которые вскоре последовали за столь важным обстоятельством, каковым было открытие непрерывного водного пути из Атлантического океана в Индийский.
Во времена могущества арабской империи, владевшей всем южным побережьем Средиземного моря, значительной частью африканского материка и обширными владениями на востоке, вся европейская торговля с Индией, Зондскими островами и Китаем шла через посредство жителей Индии и арабов, владевших Александрией, портом мировой торговли со времен его основания. Подобное посредничество, конечно, обходилось не дешево, и все, привозимое с Востока, оплачивалось очень дорого и притом еще многое непосредственно золотом, а не товарами в обмен, так как Восток того времени не нуждался в европейских товарах.
Все это сознавалось на западе и желание освободиться и обойтись без посредников существовало в течение многих столетий; оно заглохло во времена полного застоя цивилизации в средние века, но снова проявилось, как только воспрянули торговые сношения с Востоком благодаря обновленному торговому мореплаванию итальянских вольных городов (Венеция, Генуя, Пиза, Неаполь, Амальфи и др.), обладавших большими флотами, не только торговыми, но и военными. К ним потом (в XIII и XIV столетиях) присоединилось еще торговое мореплавание жителей Иберийского полуострова, испанцев и португальцев.
Другой причиной, которая особенно толкала европейцев искать свободный морской путь в Азию, было закрытие старинных торговых путей на восток как сухопутных (по которым прошел Марко Поло), так и морских через Красное море, вследствие появления в Средней Азии (Туркестане и Персии) в X столетии нового народа завоевателей — турок, которые оказались хуже всех предшественников по своему низкому развитию и нетерпимости. Завоевание турками Дарданелл (1356 г.) закрыло путь в Черное море, а завоевание Константинополя (1453 г.) совершенно прекратило возможность торговых сношений с Китаем сухим путем, дорога же через Красное море была затруднена непомерными пошлинами, взимавшимися ослабевшими владетелями халифата в Египте, видевшими в них свой главный источник дохода.
Совокупность указанных условий давно заставляла европейцев думать об открытии самостоятельного пути на восток, и потому неудивительно, что среди них нашелся к концу XV столетия человек, вполне подготовивший себя к выполнению такой задачи.
Таким лицом оказался Христофор Колумб, или Колон, родом из Генуи (1456—1506 гг.), с юношества плававший на разных судах, побывавший и на крайнем известном тогда северо-западе, в Исландии, л на юге, в Гвинейском заливе, на португальских судах. Столь дальние плавания подготовили в нем смелого и умелого моряка, которому никакой переход открытым морем не казался невыполнимым. К тому же мысль о возможности, идя на запад, достигнуть из Европы берегов Азии существовала у людей еще в древнем мире. Все ученые знатоки того времени утверждали возможность подобного плавания и вследствие отсутствия средств для сколько-нибудь порядочного определения долгот сильно ошибались при определении расстояния по параллели между берегами Западной Европы и Китая, считая, что их разделяет полоса океана не более 130° долготы: вместо 230°. Переписка Колумба с Тосканелли, знакомство с его картой, которая определяла ширину Атлантического океана до Азии не более трети окружности земли, известные Колумбу случаи находок разных предметов у берегов Европы — все это доказывало ему существование на западе земли (при нем прибило к берегу о. Тенерифа неизвестной породы ствол дерева с корой, и он знал о многих таких случаях, бывавших и ранее).
Оставалось найти средства для выполнения предприятия; это было самое трудное, и только после долгих хлопот испанская королева Изабелла согласилась на предложения и условия Колумба. Было снаряжено три каравеллы, и 3 августа 1492 г. Колумб вышел в море, зашел на Канарские острова и оттуда пошел прямо на запад. По пути он открыл пассаты, Северное экваториальное течение, Саргассово море и впервые заметил существование склонения магнитной стрелки. 12 октября 1492 г., через 70 дней по выходе из Испании, была открыта первая земля (о. Сан-Сальвадор, или о. Уотлииг, средний из группы Багамских островов, лежит точно на 24° с. ш.). После посещения Кубы и Гаити Колумб отправился в обратный путь через Азорские острова. По возвращении Колумба Испания обратилась в Рим к Папе, и последний, утвердив все открытые земли за кастильской короной (3 мая 1493 т.), одновременно определил, что меридиан, проходящий в 100 испанских милях к западу от островов Азорских и Зеленого Мыса, будет (Границей между владениями испанцев и португальцев. Все, что будет открыто к западу, есть достояние Испании, а все, что к востоку, составит собственность Португалии.
Тем временем другой итальянец, сын выходца из Венеции, переселившегося в Англию, Себастьян Кабот предпринял плавание на запад тоже для открытия пути в Китай. Правильно предположив, что в большей широте переход будет короче, он вышел весной 1497 г. из Бристоля и открыл Лабрадор.
Во второе плавание 1498 г. Кабот открыл Ньюфаундленд, заметил Лабрадорское холодное течение и, обследовав берега Америки до м. Хаттерас, вернулся в Англию, будучи первым из мореплавателей, который сознательно воспользовался для ускорения своего плавания течением Гольфстрима.
Открытия испанцев и англичан пробудили энергию в португальцах, до того медливших воспользоваться путем в Индию, открытым Б. Диашем. В 1497 г. (8 июля) три корабля под командой Васко да Гама отправились из Лиссабона, обогнули м. Доброй Надежды (22 ноября) и с трудом пошли на север, ознакомившись на деле с сильным Мозамбикским течением. Получив в Малинди (порт на берегу Африки у северного выхода из Мозамбикского пролива) арабского лоцмана, эскадра, пользуясь юго-западным .муссоном, пересекла океан и (20 мая) весной 1498 г. вошла в порт Кали-кут на юго-западном берегу Индостана. Обратный путь против муссона был долог, и только в конце лета 1499 г. Гама вернулся в Лиссабон с известием об открытии пути в Индию. Спустя же всего 20 лет (к 1520 г.), португальцы успели овладеть Малаккой и многими Зондскими островами и наладить торговые отношения с туземцами, приносившие им большой доход.
Тем временем испанцы в Америке, двигаясь к югу сухим путем, перевалив через невысокие горы на Панамском перешейке, открыли Тихий океан. Б а л ь б о а, открывший новый океан в 1513 г. (25 сентября), дал ему название Южного (Mar del Sur), так как он лежал к югу от Панамского перешейка, с которого Бальбоа впервые увидал это море.
В 1513 г. лоцман Хуан Аламинос открыл начало Гольфстрима, а в 1519 г. он им уже сознательно воспользовался для перехода в Европу в более короткий срок. Однако все завоевания новых земель в Америке нисколько не приближали испанцев к той цели, какую они себе поставили еще при снаряжении первой экспедиции Колумба, а именно открытие морского пути в Индию и к Зондским островам. Вот это-то обстоятельство совместно с успехами португальцев в Индии и невозможностью найти проход в Тихий океан через Панамский перешеек заставило Испанию довольно легко согласиться на предложение опытного португальского моряка Фердинанда Магеллана, побывавшего на Зондских островах и в Африке и обиженного португальским правительством, что заставило его перейти на службу Испании.
Магеллан пришел к убеждению, что Молуккские острова лежат уже по другую, испанскую, сторону меридиана, разделившего свет между Испанией .и Португалией, и, следовательно, если к ним подойти с запада путем, который по мнению Магеллана был короче', нежели вокруг Африки, то присоединение этих островов обещало дать большие торговые выгоды Испании. В возможности же обогнуть Америку с юга Магеллан был убежден.
20 сентября 1519 г. Магеллан во главе эскадры из пяти судов вышел в плавание; через два месяца он был у устья р. Ла-Платы, южнее которой в одной из бухт он решил переждать южную зиму. В августе 1520 г. Магеллан с четырьмя судами (одно потерпело крушение у беретов Америки) пошел вдоль берега к югу, отыскивая ожидаемый проход или оконечность Америки, и 21 октября нашел глубоко вдавшийся в сушу залив. Следуя им на запад, только после месячного трудного плавания он дошел до выхода в Тихий океан (27 ноября).
Ошибаясь в своей долготе, Магеллан, вероятно, не предполагал столь длинного перехода, какой ему предстоял, и храбро взял курс сперва к северу, а затем к северо-западу и пересек океан в 99 дней, встретив по пути только два необитаемых островка. Необыкновенно тихие погоды за весь огромный переход навели Магеллана на мысль дать этому новому океану название Тихого.
Между этими двумя островами Магеллан сделал попытку, первую в истории океанографии, измерить глубину океана; но лот не достал дна, откуда мореплаватель немного поспешно заключил, что он находится над самой глубокой частью океана.
6 марта, наконец, увидали Марианские острова (названные тогда Ладронес—Воровские, потому что туземцы с них отличались этим качеством). Пополнив тут запасы, пошли на запад и 16-го достигли Филиппинских островов. Здесь в битве с туземцами 27 апреля Магеллан погиб. С двумя оставшимися кораблями испанцы продолжали путь к югу и после долгого и трудного плавания со многими приключениями в начале ноября (1521 т.) достигли Молуккских островов (остров Ти-доре), где уже оказались португальские агенты. Нагрузившись запасом пряностей, испанцы готовы были идти в Европу через Индийский океан, но одно из судов сильно потекло, его было решено оставить с командой для починки, чтобы потом оно вернулось в Америку к Панамскому перешейку, где были испанские колонии. Другое же судно Виктория, корабль Магеллана под командой Себастьяна де Э л ь к а н о, прошел через Зондский архипелаг, пересек Индийский океан (см. карту I), обогнул Африку и 6 сентября, 1522 г. вошел в ту же гавань, откуда вышел в плавание три года назад.
Плавание Магеллана, несомненно, заканчивает одну эпоху и начинает другую. Не говоря о том, что и сам план экспедиции свидетельствует о выдающихся умственных способностях Магеллана, его выполнение требовало громадного характера, силы воли и уменья владеть людьми. После целого ряда лишений и трудностей заставить, вопреки общему мнению команды и офицеров, дойти до неизвестного выхода из пролива и потом смело направить свой курс через неизвестный океан и достигнуть именно тех мест, куда необходимо было придти, и все это выполнить впервые — заслуга не малая.
Заслуга Магеллана перед наукой и людьми больше, нежели важные подвиги Ко л у м б а и В а с к о да Г а м ы. Он впервые доказал осязательно, что земля есть шар, и открыл и пересек обширнейший океан, составляющий ровно треть земной поверхности.
Плавание Магеллана имело громадное географическое значение; оно впервые указало на размеры соотношения между сушей и водой на земле и показало воочию громадное преобладание водной поверхности. Уже одного этого факта было достаточно, чтобы показать важное значение океанографии среди других географических наук, а также и большое ее влияние на экономический быт людей.
После Магеллана была снаряжена еще одна экспедиция тем же путем, а также два испанских корабля из гаваней Тихого океана в Центральной Америке пришли этим путем на Молуккские острова, чем и закончились все плавания испанцев поперек Тихого океана.
Итак, в промежуток времени от 1487 по 1522 г., т. е. всего в 35 лет, было открыто более половины земной поверхности, вот почему этот промежуток ©рамени по заслугам и называется эпохой великих открытий. На карте I (стр. 29) показаны сравнительные площади земной поверхности, известные в определенные времена. Как на ней видно, при Гомере знали только местности, прилегающие к Средиземному морю. Область, известная Птолемею, уже много обширнее. Пространство, вычерченное на глобусе М. Бехайма накануне открытий Колумба, охватывает весь Старый свет. Плавания Колумба и его современников и соперников к берегам Америки прибавили к 1507 г. на карте Рюйша только некоторую область на западе, и затем плавание Магеллана сразу открывает остальную часть земной поверхности, оказавшуюся исключительно занятой водой.
Развитие океанографии после эпохи великих открытий до Кука. Большое торговое значение морского пути в Индию вокруг Африки, вследствие его меньшего расстояния и удобства, благодаря муссонам, позволявшим всегда ходить попутным ветром, сделало этот путь сейчас же по его открытии очень посещаемым. Совершенно в другом положении оказался путь через Магелланов пролив, он был длиннее и труднее, и обратно им пройти испанцы так и не смогли.
К тому же испанцы к этому времени занялись покорением Южной Америки, и после Магеллана и эскадры Лоайяса, отправленной Карлом V в 1525 г. тем же путем через Магелланов пролив к Молуккским островам, долго не было повторения кругосветного плавания. Только в 1577 г. англичанин Дрейк (1545—1595 гг.), да и то вынужденный к тому обстоятельствами, совершил переход от бухты Сан-Франциско к Зондскому архипелагу и через Индийский океан в Европу. Во время-этого плавания, немедленно по выходе из Магелланова пролива в Тихий океан, буря заставила Дрейка уйти в более южные широты, а течением его отнесло к востоку настолько, что Дрейк обогнул м. Горн и убедился, что на 56° ю. ш. Америка оканчивается.
Первые голландские и английские попытки плаваний в Северный Ледовитый океан принесли много нового для географии, но мало обогатили океанографию, потому что они имели целью отыскание северовосточного и северо-западного проходов вокруг Азии и Америки с севера для открытия пути в Китай и Индию, так как удобный путь кругом м. Доброй Надежды, будучи в руках сперва португальцев, а потом голландцев, оставался не доступным для других мореходных народов.
В XVI столетии европейцы подвинулись немного более в знании Зондского архипелага, и появились намеки на существование Австралии (Terra Australis). В середине XVII столетия голландские мореплаватели сделали много в этом отношении, и больше других Тасман (1603— 1659), который первый обогнул с юга Австралию и открыл западный берег Новой Зеландии (1642 г.), причем он высказал мнение, что эго есть берег предполагавшегося южного материка.
В течение XVII столетия плавания англичан в Северо-Американском архипелаге дали сведения об этих полярных землях, а прибрежные плавания казаков вдоль Сибири на восток охватили весь северо-восточный берег Азии, и, наконец, в 1648 г. казак Семен Дежнев открыл ее восточную оконечность и показал, что она отделена от Америки проливом. Открытие, забытое потом, было сделано вновь в 1728 г. В. Берингом, датским моряком, перешедшим на службу России по приглашению Петра I.
В течение первой половины XVIII столетия необходимо отметить громадное географическое предприятие русских, а именно первое обследование всего северного берега Европы и Азии от Белого моря до р. Колымы, выполненное Большой Северной экспедицией, работавшей с 1734 по 1741 г. Ее труды до начала XX столетия во многих частях этого протяжения берега были единственными о нем данными.
По отношению же к исследованию океанов с 1648 по 1764 г., т. е. в течение более ста лет, не было сделано ничего выдающегося. Предшествовавшее время оставило слишком много новых материалов и новых задач, обработкой коих и были поглощены европейцы (XVII столетию принадлежит честь открытия закона всемирного тяготения Ньютоном, первых более точных размеров земли и, наконец, установление, что земля не шар, а тело, близкое к эллипсоиду вращения).
Развитие океанографических идей со времени эпохи великих открытий. Названия океанов. Плавание Магеллана обратило внимание ученого мира на океаны. Первый, рассмотревший критически существовавшие названия океанов, был Варений; он окончательно утвердил названия: Атлантический, лежащий между Старым и Новым светом; Тихий— между Азией и Америкой; Гиперборейский — около северного полюса; Южный — вокруг Южного материка, к нему был отнесен и Индийский океан.
Дели ль потом (1700 г.) в своем атласе принял названия: Северного моря — для всего Атлантического океана, Индийского океана и Южного моря или Тихого океана.
Карты океанов. Первые гидрографические условные знаки на морских картах появились на испанской карте 1527 г., находящейся в библиотеке в Веймарне. На ней обозначены рифы и мели с помощью крестиков и точек. С этого времени число гидрографических условных знаков постепенно увеличивается. В 1579 г. появился первый атлас, представлявший вполне самостоятельный труд, а не дополненное переиздание Птолемея, как предшествовавшие; он был составлен фламандцем А. Ортелием.
Современник и друг его Г. Мекатор обратил внимание на математическую сторону картографии — способы проекций и изобрел свою проекцию, употребляемую и до сих пор во многих случаях, а для морских карт и постоянно.
К середине XVIII столетия (1737 г.) относится первая попытка представить наглядно рельеф дна при помощи линий равных глубин, сделанная французским географом Бюашем (1700—1773), который в своем труде подробно разбирает вопрос о разделении океанов.
На первых морских картах XVI, XVII и XVIII столетий глубины и линии равных глубин назначались только вдоль берегов, т. е. только гам, где они имели навигационное значение.
|
|
Читайте в рубрике «Исследования океанов»: |