Научно-исследовательские подводные аппараты

Батискаф Жака-Ива Кусто Батискаф Жака-Ива Кусто

По-видимому, в настоящее время предел глубины погружения человека в мягком водолазном костюме уже достигнут, во всяком случае, вряд ли шестисотметровый рекорд в дальнейшем будет существенно улучшен. Как бы ни был технически обеспечен и натренирован водолаз, он остается человеком, и возможности его организма ограничены врожденными свойствами. Перешагнуть через эту естественную физиологическую грань не поможет никакая техника. Иначе обстоит дело с подводными аппаратами, в которых поддерживается нормальное давление.

В этом случае человек надежно изолируется от воздействий внешней среды, и глубина погружения ограничивается лишь чисто конструктивными особенностями опускаемого аппарата, в первую очередь прочностью его стенок и обеспечением экипажа воздухом для дыхания. Устранение воздействия внешней среды на организм во время глубоководных погружений имеет и весьма существенную оборотную сторону — изолирующие стенки камеры лишают человека целого ряда преимуществ, которыми обладает скафандр. Из активного работника он превращается в лучшем случае в пассивного наблюдателя.

Вследствие полной непригодности замкнутых подводных аппаратов для созидательной деятельности они с самого начала конструировались и строились лишь для военных, то есть для разрушительных, целей. Именно по этой причине величайший гуманист, художник и ученый эпохи Возрождения Леонардо да Винчи (1452—1519) уничтожил все чертежи изобретенной им подводной лодки. «Люди настолько злобны,— заявил он,— что готовы были убивать друг друга даже и на дне морском».

По традиции название «подводная лодка» сохранилось за всеми боевыми кораблями этого типа, хотя в настоящее время они не уступают по величине крейсерам и зачастую приводятся в движение атомной энергией. Только в 1930 году был создан глубоководный погружаемый аппарат, предназначенный не для военных, а для научных целей. В последние годы появились сравнительно небольшие подводные научно-исследовательские суда различных конструкций и разного назначения. С их помощью сделаны важнейшие открытия в глубинах океана и достигнут абсолютный рекорд глубоководного погружения человека. Очевидно, чтобы подчеркнуть мирный характер этих научных аппаратов, их никто и никогда не называет подводными лодками.

Первая подводная лодка появилась на Темзе в 1620 году. Ее создатель голландец Корнелиус ван Дреббель изготовил родоначальника современных субмарин из дубовых досок, скрепленных несколькими железными обручами. Снаружи корпус лодки обтянули кожей, пропитанной жиром.

Для погружения судна заполнялись водой специальные емкости, всплытие осуществлялось путем сбрасывания балласта. Лодка приводилась в движение семью парами весел и могла погружаться на глубину до трех метров. Некоторые историки считают, что подводная лодка использовалась исключительно для увеселительных прогулок королевской фамилии по Темзе между Гринвичем и Вестминстером. Однако вряд ли кто мог получить от такой прогулки удовольствие, ведь экипаж и пассажиры находились в тесном помещении со спертым воздухом и вдобавок ничего не могли видеть, так как лодка не имела иллюминаторов. Скорее всего она заинтересовала тогдашнего короля Великобритании, сына Марии Стюарт Якова I как военный объект.

Хроника говорит, что король принимал личное участие в погружениях лодки в качестве одного из трех офицеров ее команды. Кроме того, в ней помещалось еще 12 матросов. О военном назначении судна говорит и большая степень секретности всего, что связано с его устройством и результатами испытаний. Так, конструктор предусмотрел поглощение испорченного дыханием воздуха, для чего применил какую-то жидкость, состав которой остался никому не известным.

Надо думать, что проку от первой подводной лодки было немного, во всяком случае, идея постройки другого подобного судна возникла только через полтора столетия. Автор проекта и строитель, механик Джон Дей из Ярмута, переоборудовал для подводного плавания 50-тонный шлюп «Мария». По его расчетам, подводная лодка могла погружаться на глубину до 90 метров и находиться на дне целые сутки. При испытании она утонула вместе с изобретателем.

Третья подводная лодка появилась в Америке в период войны с Великобританией за независимость. Так же как ее предшественницы, она была сделана из дерева, но в отличие от них имела чечевицеобразную форму. Ее конструктор, американец из штата Коннектикут Дэвид Бешнелл, назвал свое детище «черепахой» за внешнее сходство с этим морским животным. После наполнения балластной цистерны лодка погружалась под воду и приводилась в движение гребным винтом, который вращал изнутри единственный член ее экипажа. Он же мог заставить лодку всплыть или погрузиться путем вращения вертикального винта. Кроме того, судно было оборудовано рулем и насосом для откачивания просочившейся воды, а также несло взрывной заряд с часовым механизмом.

Эту мину замедленного действия следовало прикрепить к подводной части вражеского судна при помощи бурава. Сам изобретатель не решился на подобный подвиг, но сержант Эзра Ли взялся взорвать английский флагманский корабль «Игл». Как это ни невероятно, но отважный сержант ночью подобрался под водой к своей цели. Однако попытка взорвать корабль окончилась неудачей, так как его подводная часть оказалась обитой медными листами (предохранение от корабельного червя) и бурав никак не хотел вворачиваться.

Дальнейшая судьбе Э. Ли и «Черепахи» неясна. Одни историки считают, что он вернулся обратно ни с чем, а на «Игле» так никогда и не узнали о грозившей кораблю гибели. Другие утверждают, что «Черепаху» в последний момент обнаружили и уничтожили выстрелом из пушки, причем сержант чудом избежал смерти и добрался до берега. Наконец, существует и третья версия, согласно которой «Черепаха», застигнутая отливом, села на мель, и дальнейшие ее попытки атаковать англичан оказались невозможными.

Наименее вероятен все же вариант с потоплением подводной лодки. Жерла пушек на кораблях XVIII века всегда были направлены горизонтально для поражения близких плавающих целей или стрельбы по берегу. Лафеты тогдашних орудий не были приспособлены для стрельбы вверх или вниз, так как ни авиации, ни подводных лодок еще не существовало. Сколько бы ни палили на «Игл» из всех имевшихся пушек, поразить «Черепаху», плававшую у самого борта, было абсолютно невозможно.

Несовершенство первых подводных лодок доставляло немало хлопот строителям. Сложность их положения усугублялась неистребимым скептицизмом высокопоставленных заказчиков (субсидировать строительство дорогостоящей подводной лодки могли лишь повелители держав).

Петр I, который весьма рьяно покровительствовал флоту, поначалу приказал отпустить плотнику Е. Никонову средства на постройку «потаенного судна», но после первой же неудачи изобретатель впал в немилость. Неудачу потерпел и Р. Фультон. Его подводная лодка, как и пароход Ж. д'Аббана, были отвергнуты Наполеоном. Между прочим, «маленький капрал», как полушутя, полупочтительно называли претендента на мировое господство, чуть было сам не стал подводником. Когда император Франции отбывал пожизненное заключение на острове Святой Елены, некий контрабандист, американец Джонсон, вызвался освободить его из плена на подводной лодке собственной конструкции. Сторонники Наполеона уже собрали деньги для постройки судна, но их планы не были осуществлены — пленник умер.

В России первая подводная лодка была сконструирована инженер-генералом Шильдером и построена на заводе Берда в Петербурге около 1835 года. Документальных сведений о ней почти не сохранилось, однако известно, что лодка имела паровую машину для надводного плавания и вооружение в виде «подводной мортиры».

В Центральном Военно-морском музее в Ленинграде экспонируется серийная подводная лодка конструкции инженера С. Джевецкого, построенная в 1881 году.

Это сигарообразное цельнометаллическое судно приводилось в движение при помощи ножных педалей, соединенных с гребным винтом. В 1884 году на одной из пятидесяти таких лодок впервые в истории подводного кораблестроения установили электродвигатель.

На рубеже XIX и XX веков подводная лодка превратилась в грозную силу, способную атаковать и уничтожить любую плавающую в море цель. Теперь у нее стало целых два двигателя: над водой — дизель, а в погруженном состоянии — электромотор. При работающем дизеле в надводном положении одновременно с движением заряжались впрок аккумуляторы. Радиус действия достиг 8 тысяч миль, скорость в подводном положении — 10 узлов, в надводном — в два раза выше. Выбранная цель поражалась с дальнего расстояния новым оружием — самодвижущейся торпедой. 22 сентября 1914 года, всего через несколько недель после начала первой мировой войны, немецкие подводные лодки потопили три английских броненосца — «Абукир», «Хог» и «Кресси».

На первых порах, пользуясь полной безнаказанностью, германские субмарины вели себя особенно нагло, безжалостно расправляясь не только с боевыми кораблями, но и с госпитальными и грузовыми судами. Получив задание, стальная акула патрулировала назначенный ей район и пускала ко дну любое судно, в том числе нередко принадлежавшее нейтральной стране. Если экипажу и пассажирам удавалось спустить шлюпку, подводная лодка подходила к ней, и всех спасшихся заставляли перейти на палубу субмарины. У них отбирали документы и спасательные пояса, после чего подводная лодка погружалась, оставляя среди волн совершенно беспомощных людей. От наивной рыцарской тактики ведения боя линейными кораблями не осталось и следа. Германские подводники месяцами не видели берега и единственным разнообразием для них служило потопление очередного корабля.

Ту же тактику фашистская Германия применила и во вторую мировую войну, однако на этот раз подводные лодки за свою разбойничью деятельность платили дорогой ценой. Из 1200 немецких подводных лодок, действовавших в 1939—1945 годах на просторах Мирового океана, вернулось назад только 420. Вместе с потопленными субмаринами погибло 33 тысячи подводников.

Подводная лодка нашего времени представляет собой самое совершенное по технической оснащенности и вместе с тем самое грозное боевое судно, какое когда-либо существовало. Значительный запас ядерного топлива, мощные установки для регенерации воздуха и опреснения воды теоретически позволяют такой подводной лодке находиться в погруженном состоянии до трех лет и пребывать на глубине до 600 метров. С помощью стартовых устройств лодка, находящаяся под водой, может поражать цели ракетами средней дальности действия с атомными боеголовками. Дальность плавания атомной подводной лодки ограничена лишь размерами Мирового океана.

Выше уже говорилось, что все подводные лодки предназначены только для военных целей, но имеется и единственное исключение. В 1957 году решением Советского правительства одна из лучших подводных лодок Военно-Морских Сил СССР была разоружена и переоборудована для самых мирных целей: она стала научно-исследовательским судном Всесоюзного института морского рыбного хозяйства и океанографии (ВНИРО).

Боевая подводная лодка лишена иллюминаторов. Из-за недостаточной прозрачности морской воды видеть можно только на близком расстоянии, а любой иллюминатор представляет собой уязвимое место для проникновения воды внутрь судна. В «Северянке» (так называется научная подводная лодка) имеются иллюминаторы, позволяющие ученым вести наблюдения под водой с помощью сильных прожекторов.

Через толстые стекла ихтиологи получили возможность проследить за поведением промысловых рыб в разные периоды их жизни. Впервые ученым удалось своими глазами наблюдать зимнюю спячку сельди. Оцепенелые рыбы в самых нелепых позах висели в холодной воде и, просыпаясь от яркого света прожекторов, стремились уйти в темноту. С помощью «Северянки» проводился также контроль за работой промысловых орудий лова, что позволило конструкторам внести необходимые усовершенствования.

Благодаря значительным размерам «Северянка» может совершать самостоятельные дальние рейсы; она не нуждается в специальной плавучей базе. Вместе с тем она обладает и рядом недостатков, ведь ее конструировали не для научных целей, а лишь приспособили для ведения исследовательской работы.

Для решения многих задач, связанных с изучением моря, большое судно вовсе не обязательно. Целый ряд наблюдений вполне возможно провести, используя небольшой спускаемый аппарат с экипажем из 2—4 человек, но зато способный погружаться на глубину, недоступную для подводной лодки.

Проще всего спуститься под воду в надежно герметизированной металлической оболочке с иллюминаторами, которую можно спускать и поднимать с корабля на длинном тросе. Первый такой опыт проделал в 1865 году французский конструктор Базен, погрузившийся в металлической сфере на глубину 75 метров. Ограниченные технические возможности того времени помешали усовершенствованию подобных спускаемых аппаратов.

Только в 1930 году появился прибор, способный опуститься на значительную глубину. Это была стальная сфера с внутренним диаметром 126 сантиметров и толщиной стенок около четырех сантиметров. Ее конструкторы — американский инженер Отм Бартон и натуралист Уильям Биб — во время первого погружения около Бермудских островов достигли глубины 420 метров. В 1934 году они спустились на глубину 910 метров.

Скорчившись в три погибели в своей крошечной батисфере, где находилось также множество приборов, баллоны с кислородом и сосуды с химическим поглотителем углекислого газа и влаги, оба исследователя тридцать раз опускались в глубину и могли наблюдать через кварцевые иллюминаторы неведомый подводный мир. Связь с судном осуществлялась по телефону, и потому пионеры глубоководным исследований не чувствовали себя полностью оторванными от остального мира. Однако они прекрасно знали, что их жизнь висит буквально на волоске. Стоило оборваться стальному тросу, и тяжелая батисфера навсегда останется на морском дне. Из этого еще несовершенного прибора У. Биб и О. Бартон провели ценнейшие исследования по спектральному составу солнечного света на различных глубинах океана и сделали много интереснейших наблюдений над обитателями моря.

Главный недостаток батисферы—ее пассивность. Экипаж лишен всякой возможности самостоятельного передвижения; спуск и подъем осуществляется механизмами надводного (обеспечивающего) судна. Поэтому возникла необходимость создания свободнопод-вижного глубоководного научно-исследовательского аппарата, действиями которого может управлять сам экипаж. Блестяще осуществить эту идею удалось швейцарскому ученому Огюсту Пиккару.

О. Пиккар в 29 лет стал профессором физики и для выполнения некоторых своих исследований решил подняться на воздушном шаре в стратосферу. С этой целью он принялся конструировать герметичную гондолу и растяжимый подъемный баллон. Необходимые средства для постройки стратостата ему предоставил Национальный научно-исследовательский фонд Бельгии (ФНРС). В 1930 году стратостат-ФНРС-1 был построен и испытан, а через год унес своего конструктора на рекордную высоту 15 781 метр.

Профессор О. Пиккар не был новичком в воздухоплавании: свой первый полет на воздушном шаре он совершил еще в 191 2 году. 1 8 августа 1932 года О. Пик-кар снова поднялся для научных исследований в стратосферу и на этот раз достиг высоты 16 201 метр. Если говорить о спортивной стороне дела, то его рекорд вскоре был побит советскими аэронавтами. В 1933 году профессор Э. Бирнбаум, пилоты Г. Прокофьев и К. Годунов поднялись на стратостате «СССР» на высоту 18 500 метров, а год спустя стратостат «Осоавиахим», пилотируемый П. Федосеенко, И. Усыскиным и А. Васенко, достиг высоты 22 километра. Высотные полеты, как и глубокие погружения, не обходятся без жертв. «Осоавиахим» потерпел аварию, и три отважных аэронавта погибли.

Спрашивается: какая может быть связь между полетами в стратосферу и проникновением на предельные глубины океана? Оказывается, самая прямая. Первым это понял О. Пиккар. В обоих случаях человек должен помещаться в герметизированной камере с давлением внутри, равным одной атмосфере. На все время полета или погружения он должен быть обеспечен необходимым для дыхания кислородом и огражден от вредного воздействия углекислого газа.

Вертикальное перемещение стратостата и батискафа подчинено одной общей закономерности. Как тот, так и другой в продолжение подъема и спуска испытывают на себе изменение наружного давления. Стратостат как бы плавает в атмосфере благодаря баллону, наполненному легким газом. Значит, и батискаф нужно снабдить баллоном, наполненным веществом более легким, чем морская вода.

Оболочку стратостата, окруженную воздухом, наполняют газом — водородом или гелием. Следовательно, баллон батискафа, находящийся в воде, должен содержать жидкость. Короче говоря, агрегатное состояние наполнителя должно соответствовать таковому окружающей среды. При этом условии под влиянием изменения давления содержимое баллона будет сжиматься или расширяться в такой же степени, как вещество, окружающее баллон, и его оболочка не пострадает, ибо с обеих сторон будет испытывать одинаковое давление.

Гондола стратостата делается легкой, с тонкими стенками — ведь перепад давления при самом высоком подъеме будет менее одной атмосферы. Стенки гондолы батискафа неизбежно должны быть очень прочными, чтобы могли выдержать наружное давление порядка тысячи атмосфер и иметь сверх того солидный запас прочности.

Исходя из этих соображений, О. Пиккар и приступил к конструированию батискафа. Как и стратостат, он состоит из двух основных частей: баллона (поплавка), наполненного бензином, и соединенной с ним сферической гондолы. Управление батискафом осуществляется экипажем из гондолы. Для погружения достаточно выпустить из баллона часть бензина. По мере спуска скорость погружения увеличивается, так как бензин до известной степени подвержен сжатию. Чтобы спуск стал равномерным и для предотвращения удара о дно, акванавты должны периодически сбрасывать балласт (стальную дробь). Горизонтальные движения осуществляются с помощью небольшого гребного винта, вращаемого электромотором. Для всплытия снова сбрасывают балласт.

Опытная модель батискафа ФНРС-11, изготовленная в натуральную величину, испытывалась без экипажа. Затем были построены ФНРС-1 II и «Триест». Все три батискафа снабжались гондолой одинакового устройства. Это двухметровая стальная сфера, несколько напоминающая скорлупу грецкого ореха, так как состоит из двух половин. Толщина литой стенки равна 9 сантиметрам, а в районе расположения иллюминаторов увеличивается до 15 сантиметров.

Согласно расчетам такая гондола, способна выдержать давление столба воды высотой 16 километров. Так как подобной глубины в природе не существует, батискаф может без опасности для экипажа спускаться на дно в любой точке Мирового океана. Стекло из-за своей хрупкости не годится для иллюминаторов батискафа, и потому вместо него применяют высокосортный, совершенно прозрачный полированный плексиглас.

Вес снаряженной гондолы в воздухе равен 11 тоннам, в воде она примерно наполовину легче и может быть уравновешена 15 кубометрами бензина. Однако оболочка 1 поплавка и стенки бензиновых баков имеют свой дополнительный вес, кроме того, необходим запас бензина для вертикального маневрирования и на случай утечки. Исходя из этого ФНРС-II и ФНРС-III имели по 30 кубометров бензина в поплавках, а «Триест» — свыше 100.

После ряда испытаний на сравнительно небольшой глубине О. Пиккар и его сын Жак, принимавший самое непосредственное участие в строительстве батискафов, -, на аппарате «Триест» в 1953 году погрузились, на 31 50 метров в глубины Средиземного моря. Стратонавт стал акванавтом, за что получил у себя на родине, в Швейцарии, шуточный титул «профессор вверх и вниз». Год спустя ФНРС-III с экипажем из французских офицеров Жоржа Уо и Пьера Вильма дважды достиг отметки более 4 тысяч метров. Завоевание глубины началось.

В 1960 году Жак Пиккар, сам ставший к тому времени профессором, решился во время своего 65-го глубоководного погружения опуститься на дно глубочайшего в мире Марианского желоба. Спутником его в этом предприятии стал военный моряк американец Дон Уолш. Базой для экспедиции избрали остров Гуэм, так как он находится сравнительно недалеко от наиболее глубокого участка дна желоба. В 1959 году здесь работало советское научно-исследовательское судно «Витязь», с борта которого обнаружили точку с глубиной 11 022 метра. К ней и устремились вспомогательные суда глубоководной экспедиции «Люис» и «Уонденкс».

Последний вел на буксире батискаф «Триест». Начались поиски точного места погружения. С этой целью на дне произвели серию (300) взрывов, чтобы по времени прохождения звука сквозь толщу воды замерить глубину с максимальной точностью. Когда одиннадцатикилометровая глубина была найдена, в океан вылили ярко-зеленый краситель и в центре цветного пятна поместили плавучий радиобуй.

В 8 часов 23 минуты 23 января 1960 года «Триест» стартовал на дно Марианского желоба. Акванавты знали, что при достижении дна суммарное давление воды на стенки гондолы составит 170 тысяч тонн. Объятия океана деформируют стальную сферу — ее диаметр уменьшится на 3, 7 миллиметра. Стоит появиться хотя бы небольшой трещине, и струя воды под давлением 1100 атмосфер, превосходящая по разрушительной силе пулеметную очередь, ворвется в салон гондолы.

Поэтому можно понять состояние обоих акванавтов, когда на глубине около четырех километров перестал работать ультразвуковой передатчик, служивший для связи с кораблем. На восьмом километре гнетущую тишину мира безмолвия нарушил громкий треск — сломалась какая-то деталь снаружи. Впоследствии выяснилось, что это лопнуло окно в соединительном тамбуре, что не представляло опасности. Поскольку показания всех приборов в гондоле не выходили за границы нормы, решили продолжать спуск. К радости всех членов экспедиции, как двух сидевших в гондоле, так и остальных, находившихся на вспомогательных судах, снова заработала ультразвуковая связь.

В час дня Д. Уолш сообщил, что «Триест» достиг цели. В свете прожектора акванавты увидели ровное плотное дно Марианского желоба. Неожиданно в поле зрения появилась большеглазая плоская, похожая на камбалу серебристая рыба около 30 сантиметров длиной, затем показалась красноватая креветка.

В 1960 году ученые располагали солидными данными о жизни в ультраабиссали, но ни рыб, ни креветок с такой глубины добыть как до этого, так и позднее не удавалось. Так как замеченные с «Триеста» глубоководные животные не были сфотографированы, у специалистов-биологов возникли сомнения в правильности определений, сделанных Ж. Пиккаром и Д. Уолшем.

Известный датский зоолог, участник глубоководной экспедиции на «Галатее», профессор Торбен Вольф полагает, что акванавты приняли за рыбу какое-то другое животное, скорее всего крупную голотурию. Мнение Т. Вольфа подтверждается результатами тралений в абиссали. Глубже 7587 метров ни одной рыбы пока поймать не удалось. С другой стороны, настораживает описание подробностей строения таинственного существа со дна Марианского желоба. Как известно, глаза у голотурий отсутствуют.

Позднее акванавты, опускавшиеся в другие впадины Мирового океана на глубину 8 тысяч метров и 9180 метров, снова видели каких-то рыб. Вполне можно допустить, что эти осторожные существа, обладающие способностью ощущать малейшие колебания воды, вовремя успевают уйти от трала и потому до сих пор не попались в руки исследователей.

Среди коллекций глубоководных животных, пойманных на глубине свыше 6 тысяч метров, нет ни одного десятиногого рака, к которым относятся креветки. На этом основании советский ученый профессор Георгий Беляев в своей книге «Донная фауна наибольших глубин Мирового океана» утверждает, что через иллюминатор «Триеста» была замечена не креветка, а другой рачок, по-видимому крупная мизида. Последнее предположение вполне вероятно. Оба акванавтам не будучи специалистами-зоологами, вполне могли назвать мизиду креветкой, так как внешне эти рачки действительно похожи друг на друга.

За время спуска и двадцатиминутного пребывания на дне глубочайшего желоба мира внутри гондолы стало холодно. Забортный термометр показывал всего плюс 3, 4 градуса. Акванавты решили начать подъем. В 16 часов 48 минут «Триест» всплыл на поверхность. Таким образом, на всю операцию потребовалось менее восьми с половиной часов. Это говорит о совершенстве конструкции батискафа и перспективности его использования для изучения ультраабиссали. Дело в том, что даже хорошо отработанные глубоководные траления требуют гораздо большего времени.

В 1961 году «Триест» подвергся реконструкции и в усовершенствованном виде получил название «Триест-II». Тем временем во Франции Ж. Уо и П. Вильм сконструировали другую модель батискафа. В 1962 году их «Архимед» со смешанным французско-японским экипажем опустился на дно Идзу-Боннинского желоба у берегов Японии на глубину 9180 метров. Именно тогда профессор Т. Сасаки увидел ультраабиссальных рыб. В 1964 году капитан Ж. Уо, известный французский биолог профессор Ж. Перез и инженер Дело обследовали дно глубочайшего в Атлантическом океане желоба Пуэрто-Рико, спустившись на 8550 метров. Они тоже наблюдали там живых рыб.

Благодаря батискафу ученые получили возможность проводить наблюдения в ультраабиссали не на расстоянии с помощью приборов дистанционного управления и глубоководных орудий лова, а своими собственными глазами, спустившись в океанскую бездну.

Вследствие чрезвычайно высокой стоимости проектирования, изготовления и эксплуатации батискафа в настоящее время во всем мире существует не более десятка подводных аппаратов, способных опускаться глубже 8 километров. Вместе с тем для решения целого ряда научных проблем проводить столь глубоководные спуски вовсе не обязательно. Для работы на глубине до 4—6 километров можно спроектировать и построить менее дорогостоящий и вполне надежный аппарат, который к тому же предоставит экипажу больше удобств. Чтобы проникнуть на указанную глубину, баллон-поплавок вовсе не обязателен, зато гондола, испытывающая значительно меньшую нагрузку, может быть изготовлена из менее прочного материала и гораздо большей величины.

Исходя из этих соображений, американский конструктор Э. Венк в 1965 году построил свой беспоплавковый батискаф «Алюминаут», рассчитанный на работу до глубины 4500 метров. Как показывает название, корпус нового аппарата изготовлен из алюминиевого сплава. В отличие от всех ранее построенных батискафов гидронавты в «Алюминауте» размещаются в удобном, достаточно просторном салоне. К их услугам запас провизии, плита для подогревания пищи, койки для отдыха. Все это позволяет проводить длительные наблюдения. Уже во время испытаний экипаж находился 33 часа на глубине 800 метров.

Почти одновременно с «Алюминаутом» в строй вступил «Алвин», получивший свое название от начальных букв имени и фамилии его конструктора, американского океанографа Аллена Вайне. «Алвин» рассчитан на погружение до 1800—2000 метров, где может находиться целые сутки, имея на борту экипаж из трех человек.

В том же диапазоне глубин работает и канадский аппарат «Pisces». Слово это латинское, оно должно звучать как «писцес» и в переводе на русский язык означает «рыба». По непонятным причинам во всей научной и популярной литературе его транскрибируют как английское и обозначают чудовищным звукосочетанием «пайсис», что не имеет никакого смысла. Ведь английское слово «рыба» звучит как «фиш»! Дело, конечно, не в названии. Этот самый «Писцес» или «Пайсис» сейчас принят на вооружение и нашими исследовательскими судами.

Еще больше сконструировано замкнутых аппаратов для автономного плавания в пределах шельфа. Начиная с 1960 года, во всем мире их построено свыше 300, причем некоторые из них могут погружаться на глубину до 200 метров. С помощью этих аппаратов успешно проводятся геологические, гидрологические, биологические, даже археологические исследования.

Подводное плавание

Читайте в рубрике «Подводное плавание»:

/ Научно-исследовательские подводные аппараты
Рубрики раздела
Лучшие по просмотрам