Биллем Баренц
Биллем Баренц (ок.1550 г. — 1597 г.) — голландский мореплаватель, руководивший тремя экспедициями по Северному Ледовитому океану в поисках северо-восточного прохода из Атлантического океана в Тихий. Открыл о-ва Медвежий и Шпицберген, изучил побережье Новой Земли. Его имя носит море между Скандинавией, Новой Землей, Шпицбергеном и Землей Франца Иосифа, а также остров у восточного побережья Шпицбергена.
Известный голландский мореплаватель и исследователь северных полярных районов Биллем Баренц родился на острове Тер-Шиллинг, расположенном к северу от Голландии, около 1550 г. Кем были родители, а также где учился будущий мореплаватель, неизвестно, как неизвестно и то, когда он попал в Амстердам, гражданином которого числился к началу первой экспедиции на Север.
Первые попытки достичь Северного полюса были связаны с устойчивым заблуждением: очень долго сохранялась уверенность в том, что в районе Северного полюса существует свободное ото льда морское пространство, через которое можно проложить путь в Тихий океан и на восток Азии — в Китай и Индию. Поиск этого пути был главным стимулом первых устремлений к полюсу.Прослышав о плаваниях англичан, искавших северо-восточный проход из Атлантического океана в Тихий, голландцы быстро сообразили, какие выгоды может принести это открытие, и начали собственные поиски. В одной из первых экспедиций в качестве капитана принимал участие Биллем Баренц.
Парламент Голландии выделил для экспедиции два корабля под началом Брандта Тетгалеса и Корнелиуса Ная. Чуть позже город Амстердам предоставил корабль «Меркурий» и шхуну, командование которыми было поручено Баренцу.
6 июня 1594 г. флотилия, имевшая целью «проникнуть в северные моря, открыть царства Катайя и Хина, лежащие к северу от Норвегии и Московии и по соседству с Татарией», вышла из Текселя (Голландия). Через 18 дней корабли достигли острова Кильдин, расположенного вблизи Кольского залива. Близ устья Колы флотилия разделилась: два корабли ушли на восток, а корабль Баренца и шхуна направились на северо-восток, вдоль западного побережья Новой Земли.
По дороге они часто встречали следы пребывания русских поморов. В конце июля Баренц добрался до северной оконечности Новой Земли — Ледяного мыса (совр. мыс Карлсона), а 31 июля открыл Оранские острова. Здесь команда стала требовать возвращения, и Баренц, хотя и стремился идти дальше, вынужден был направить суда к острову Вайгач, чтобы встретиться с остальными кораблями, которые, как выяснилось, дошли через Югорский Шар и пролив между Вайгачем и материком до Карского моря.
Основываясь на собственных наблюдениях и рассказах поморов, голландцы решили, что почти дошли до мифического мыса Табин — «крайней оконечности Татарии, откуда поворачивают, чтобы достичь царства Китайского». С радостной вестью, подозревая, что между побережьем Карского моря и крайней восточной точкой материка лежат тысячи километров, моряки поспешили на родину.
В Голландии их сообщения были приняты с восторгом. В 1595 г., обнадеженные результатами путешествия, нидерландские Генеральные штаты снарядили вторую экспедицию. На этот раз голландцы были так уверены, что корабли доберутся до Китая, что, кроме открытия прохода, путешественники должны были наладить «сбыт некоторых изделий и товаров», которые были специально прихвачены для этой цели. Флотилию увеличили до семи кораблей. Ее главным штурманом был назначен Баренц.
18 июня суда вышли из Амстердама и к осени оказались в виду острова Вайгач. Здесь вошли в Карское море, но дальше не смогли продвинуться из-за скопления льдов и сильного встречного ветра. Большую роль сыграло и нежелание адмирала флотилии, Корнелиуса Ная, подвергать себя опасностям и лишениям. Несмотря на обещания русских поморов, что ледовая обстановка должна скоро улучшиться, Най собрал офицеров и предложил подписать документ такого содержания: «Мы, нижеподписавшиеся, объявляем перед Богом и перед миром, что мы сделали все, что от нас зависело, чтобы проникнуть через Северное море в Китай и Японию, как нам приказано в наших инструкциях. Наконец мы увидели, что Богу не угодно, чтобы мы продолжали наш путь, и что надобно отказаться от предприятия. Посему мы решились как можно скорее возвратиться в Голландию». Все подписали документ. Отказался только Баренц. Он предложил идти дальше и, в случае необходимости, остаться на зимовку. Но его не стали слушать. Экспедиция вернулась назад, не выполнив ни одной из поставленных задач.
После этого Генеральные штаты отказались от дальнейших попыток проводить исследования в северных широтах.
Однако правительство объявило премию за обнаружение прохода, и амстердамский сенат снарядил два корабля. На одном из них, где капитаном был назначен Якоб Гемскерк, в свою последнюю экспедицию всего лишь ее штурманом шел Биллем Баренц. Видимо, сказалось то, что Корнелиус Най всячески стремился очернить его, помня о щекотливой ситуации, в которую тот его поставил. Най характеризовал Баренца как безрассудного капитана, готового подвергнуть команду необоснованному риску. Однако моряки лучше знали мореплавателя и доверяли ему. Команды кораблей были собраны из добровольцев, не испугавшихся тягот опасного плавания.
Новая экспедиция началась 10 мая. Путешественники надеялись, что это время наиболее благоприятно для плавания. Было решено изменить не только время, но и курс. Предполагалось идти западнее, чем раньше. Благодаря этому удалось открыть остров Медвежий, названный так потому, что на нем убили белого медведя.
От острова поплыли на север, взяв слегка к востоку, и 19 июня открыли Шпицберген*, названный ими так из-за множества заостренных вершин, увиденных мореплавателями. Обследовав значительную часть побережья западного Шпицбергена, из-за скопления плавающих льдов корабли были вынуждены вернуться к Медвежьему.
Здесь флотилия разделилась. Один из кораблей пошел на север, а Гемскерк с Баренцом отправились на восток. 17 июля они достигли Новой Земли и повернули на север. В северовосточном углу острова, в Ледяной гавани, их корабль был затерт льдами и вытолкнут из воды на лед.
Мореплавателям пришлось зазимовать в гавани. Безусловно, решаясь на это, голландцы не представляли себе ужасов полярной зимовки. Но другого выхода не было: оставаться на корабле становилось все опаснее.
Сняли с судна припасы, паруса, порох и другие необходимые предметы. По плану Баренца построили хижину из найденных на берегу деревьев, принесенных откуда-то течением. Это, несомненно, спасло жизнь большинству членов экспедиции. Зимовка Баренца была первой из известных и подробно описанных зимовок. И голландцы, учитывая их неопытность, справились с ней достаточно успешно.
В занесенной снегом хижине было тепло. По совету доктора даже мылись в большой бочке, принесенной с корабля, который к тому времени уже давно лежал на дне бухты. Чтобы не потерять физическую форму, играли в гольф. Часто охотились на медведей. Вокруг жилья ставили ловушки на мелкую дичь, даже научились шить шубы из шкур. Так продолжалось до декабря.
Между тем, солнце спускалось ниже и ниже. Однажды, опустившись за горизонт, оно уже не взошло. Началась долгая полярная ночь. Метели намели огромные сугробы вокруг избушки зимовщиков, люди фактически оказались запертыми в ней. Песцы скреблись на крыше, мешая спать своим пронзительным, резким лаем.
Моряки проводили время за шитьем грубой меховой одежды, выходя из дому лишь для того, чтобы осмотреть капканы или набрать плавника для очага. У них были часы с маятником, которые они заботливо заводили, чтобы среди вечной ночи не потерять счет времени. Но наступили такие сильные морозы, что часы замерзли и остановились. Люди зябли даже внутри хижины, страдали от постоянной сырости, но прилагали все усилия, чтобы приспособиться к необычным условиям и как можно лучше использовать время вынужденной стоянки. Как много изобретенных ими способов борьбы с холодом, голодом и тоской было перенято и повторено более поздними исследователями!
Когда наступили сильные холода, зимовщики были вынуждены отказаться от огня, так как из-за морозов дым перестал выходить через трубу. Путешественники стали страдать и от цинги. Однажды убили белого медведя. Не зная, что из-за высокого содержания витамина А его печенку нельзя употреблять в пищу, моряки съели ее и тяжело заболели. У троих даже начала слезать кожа с ног и головы.
Время и числа зимовщики определяли наугад. В тот день, когда по их расчетам должен был наступить Новый год, они устроили праздничный пир, на котором ели оладьи и гренки, смоченные в вине. В остальные дни им приходилось питаться главным образом соленым и копченым мясом песцов. Многие заболевали цингой, и серьезнее всех — сам Баренц.
Однажды капитан Хемскерк, выйдя наружу, громко закричал от удивления: солнце возвращалось! Все обитатели занесенного снегом домика бросились на улицу. Оказалось, что они ошиблись в своих вычислениях времени — зимовщики ожидали увидеть солнце через две недели. Тем более их обрадовало его неожиданное появление!
С возвращением солнца возвратились и голодные после зимнего поста белые медведи. Они нагло забирались в сени, на крышу, и досаждали еще больше, чем осенью. Баренц и его спутники надеялись, что весной им удастся освободить корабль из ледяного плена, но когда началось таяние льдов, судно отнесло от берега, местами льдины проломили борта. Единственной надеждой оставались спасательные шлюпки, которые еще осенью были перенесены на берег. За время зимовки они сильно пострадали, но их удалось починить с помощью досок, взятых с покинутого корабля.
Потеряв одного из матросов, голландцы кое-как дожили до весны. Баренц решил отправиться в путь не раньше мая, а тем временем, совершенно больной и, видимо, уверенный, что он сам домой не вернется, писал отчет о путешествии, который потом спрятал в ружейный чехол и повесил на трубу. Тревога о судьбе спутников не оставляла его. Командир боялся, что не доживет до весны, а они останутся без надежного руководителя. Это Баренц тоже отразил в отчете. Позже один из участников экспедиции Геррит Де-Вэр сообщал: «Написал он и про то, как нам надо было пускаться в море на двух открытых лодках и предпринять изумительное и опасное плавание».
13 июня 1597 г. голландцы двинулись в путь на наскоро построенных шлюпках и через шесть дней плавания по бурному морю обогнули Ледяной мыс. 20 июня Баренцу сказали, что один из матросов умирает. «Мне кажется, что и моя жизнь не долго протянется», — ответил командир. Команда не придала этому значения: ведь он все время старался держаться бодро, а в этот момент принимал участие в обсуждении карты. Однако вскоре Баренц отложил бумаги и попросил воды. А через несколько минут выдающегося мореплавателя, чья воля и опыт в продолжение всего пути направляли экспедицию, не стало. Его похоронили в Ледяной гавани.
Шлюпки шли по узкому каналу, образовавшемуся между берегом и ледяным полем. Они двинулись на юг вдоль берегов Новой Земли. Плавание в утлых суденышках оказалось очень трудным. Приходилось непрерывно вычерпывать воду, временами льдины забивали проход, и нужно было ждать, пока они разойдутся. Все же голландцы упорно продвигались вперед и в конце концов достигли материка. Это побережье номинально принадлежало в ту пору России, но было абсолютно необитаемо. Только в Коле измученные путешественники впервые увидели людей, получили приют и помощь.
По прибытии в Колу они узнали от поморов, что поблизости находится голландское судно. Это был корабль Рийпа! Весной он вышел на поиски Баренца и остановился в Коле, где и принял на борт всех оставшихся в живых членов экспедиции...
Сведения, полученные экспедицией Баренца очень велики. Они легли в основу карты западного и северного побережья Новой Земли. Были открыты острова Шпицберген и Медвежий. Добыты и первые научные данные о Карском море. Экспедиция вела замеры глубины, грунта, температуры воздуха, направления ветра и т. п. Эти данные до сих пор используются для характеристики природных условий региона.
Через 274 года после смерти Баренца в Ледяной гавани побывал норвежский промышленник Э. Карлсен и случайно обнаружил дом, где зимовала экспедиция.
В 1871 г. капитан норвежской зверобойной шхуны Эллинг Карлсен обогнул с севера Новую Землю и на ее восточном берегу, в Ледяной гавани, нашел лагерь Баренца. За двести семьдесят четыре года он почти не подвергся разрушению: по-прежнему здесь стояла избушка голландцев, нары окружали очаг, на стене висели навсегда остановившиеся часы, в углу стояла бочка-ванна, на столе лежала «История Китая» — трогательное воспоминание о тяжелой зимовке и мужественных людях, сумевших бросить вызов Арктике. Здесь же Карлсен нашел оставленный Баренцем отчет о путешествии. В картах и дневниках голландского моряка приводились данные промеров глубин по курсу корабля и первые научные сведения о море, впоследствии названном его именем.
Но поиски реликвий экспедиции на этом не закончились. В 1980—1981 гг. в Ледяной гавани побывала советская экспедиция, которой удалось обнаружить захоронение (возможно, Баренца), а также различные предметы, в том числе часть компаса, принадлежавшего знаменитому мореплавателю. Beгонит, будущие исследователи смогут найти еще много интересного, что дополнит картину знаменитой экспедиции и мерной известной в истории полярной зимовки. Возможно, архивные поиски дополнят и биографию Биллема Баренца — знаменитого мореплавателя, своей трагической судьбой открывшего мартиролог исследователей полярных областей.
Отчет о всех трех экспедициях написал участник плаваний Геррит Де-Вэр, который, без сомнения, пользовался рукописью Баренца. В русском переводе отчет вышел под названием «Плавания Баренца» в 1936 г.
|
|
Читайте в рубрике «Эпоха Bеликих геогафических открытий»: |