Линкор «Новороссийск»
Вообще-то поначалу этот линкор носил имя «Джулио Чезаре» и входил в состав итальянского флота. В 1943 году, когда фашистская Италия вышла из войны, «Джулио Чезаре» пришел на Мальту и сдался англичанам. После раздела итальянского флота между державами-победителями линкор достался Советскому Союзу и уже под именем «Новороссийск» вошел в состав Черноморского флота.
Вечером 29 октября 1955 года линкор вернулся в Севастополь из очередного похода. На борту корабля находились 1576 человек. В 1 час 30 минут, когда корабль находился на стоянке в бухте, под его носовой частью грянул сильнейший взрыв, в образовавшуюся пробоину хлынула забортная вода. Позднее было установлено, что в носовых помещениях сразу погибли около 170 человек и около 130 получили ранения.
Начались спасательные работы под руководством старшего помощника командира корабля, капитана 3-го ранга 3. Г. Сербулова. Однако вскоре руководство всей операцией перешло к командующему Черноморским флотом вице-адмиралу В.А. Пархоменко. Именно он категорически запретил эвакуировать тех, кто не был занят спасательными работами. «Нечего поднимать панику!» — заявил Пархоменко.
Команда делала все возможное, чтобы спасти корабль, но тщетно... Попытка отбуксировать «Новороссийск» на мелководье не удалась из-за якорей — их оказалось невозможно выбрать, так как носовая часть линкора уже глубоко ушла под воду. Офицеры неоднократно предлагали Пархоменко перевести матросов, не занятых спасением корабля, на спасательные суда, но тот неизменно отвечал отказом.
Между тем спасательная операция закончилась полным провалом — в 4 часа 15 минут «Новороссийск» неожиданно лег на борт и перевернулся, заперев в трюмах и внутренних помещениях корабля всех тех, кто еще боролся за его живучесть.
Утром перевернутый корабль еще держался на поверхности. Спасатели слышали стуки изнутри: там еще оставались живые моряки. Чтобы спасти их, команда спасательного судна «Бештау» проделала в днище отверстие. Но и это было сделано настолько бестолково, что в дыру начал выходить вытесняемый водой воздух и линкор вскоре лег на грунт. Спасти успели только семь человек из кормового отсека. Как считают эксперты, погибших было бы гораздо меньше, если бы сначала на днище установили кессоны и лишь потом прорезали корпус и стали бы выводить людей, одновременно подавая внутрь воздух. К лежащему на дне кораблю спустились водолазы. Они прошли по затопленным помещениям и спасли еще двоих. На том все, по существу, и закончилось.
Таким образом, в той страшной катастрофе погибли 608 моряков, в том числе 58 посланных на помощь с крейсеров «Адмирал Нахимов», «Михаил Кутузов», «Фрунзе» и «Молотов».
Для расследования обстоятельств гибели «Новороссийска» была создана правительственная комиссия, которую возглавил заместитель председателя Совета министров СССР В.А. Малышев. По ее официальному заключению причиной гибели стал взрыв под носовой частью старой немецкой мины или фугаса, оставшегося со времен войны. После освобождения Севастополя в 1944—1946 годах проводились траления бухты, но полной гарантии от минной опасности они не давали. Как отмечали эксперты, «Новороссийск» не имел размагничивающего устройства и, следовательно, был полностью беззащитен против магнитных мин...
Казалось бы, все ясно и никакой загадки нет. Но... среди моряков-черноморцев ходили слухи, что «Новороссийск» погиб в результате диверсии... итальянцев. Дескать, боевые пловцы из подразделения князя В. Боргезе поклялись, что итальянский линкор не будет служить врагу, и свою клятву выполнили.
Кстати, во время войны его подчиненные тренировались тайно минировать корабли именно на линкоре «Джулио Чезаре» — будущем «Новороссийске». А соединение морских диверсантов в 1942 году участвовало в блокаде Севастополя и хорошо изучило его окрестности. Так что итальянские боевые пловцы, в принципе, располагали необходимой техникой и возможностями для проведения такой операции.
Какой из двух версий отдать предпочтение? В СССР некоторое время отдавали предпочтение гипотезе о диверсии. Все-таки списать взрыв на итальянских диверсантов не столь обидно, чем осознавать, что в собственной боевой гавани советские специалисты не смогли организовать более тщательное траление мин, оставшихся с войны.
Последние годы большее предпочтение отдают второй версии. В том отчасти «повинен» сам князь Боргезе. Опубликовав перед смертью свои мемуары, он и словом не упомянул в них о взрыве «Новороссийска». А уж коль он был бы к нему причастен, наверное, не удержался, упомянул... Ведь ему за это уж ничто не грозило.
Тем не менее именно версия о диверсии помогла в какой-то мере уйти от ответственности истинному виновнику трагедии — вице-адмиралу Пархоменко, на совести которого сотни понапрасну загубленных жизней.
|
|
Читайте в рубрике «Тяжелые военные корабли»: |